Избранные киносценарии 1949—1950 гг. - Павленко Петр Андреевич (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Петерис подходит к Приеде.
— Приеде, пошли с ними в Добеле Мауриньша с джутовой фабрики и подкинь им два ящика гранат…
Аспазия спешит навстречу Петерису.
— Петерис…
Он встречает ее с немалым удивлением.
— Аспазия?..
— Петерис, я вас умоляю… Что с Райнисом?
— Не волнуйтесь, Аспазия, все в порядке…
Поэтесса пристально смотрит Петерису в глаза, пытаясь прочитать в них правду.
— Я только что была в редакции. Там все разгромлено.
— Да, я знаю.
— Ну, а где же Райнис?
Петерис отводит глаза в сторону.
— Он… он выполняет партийное поручение.
Аспазия тяжело вздыхает… затем с дрожью в голосе произносит:
— Ах, как я устала от этих постоянных конспираций!.. Вы знаете, у меня был обыск, перерыли все… И на даче тоже… Всюду ищут Райниса!.. Где он?
Петерис пытается ее успокоить.
— Я его жду. Он скоро будет здесь.
В фойе появляется Александров. Его правая рука висит на перевязи.
Александров замечает Петериса и направляется к нему, осторожно шагая мимо спящих дружинников.
— Петерис!
Тот кивает Аспазии.
— Одну минутку…
И, не обращая на нее больше внимания, он крепко пожимает здоровую руку подошедшего Александрова.
— Александров, здравствуй…
Аспазия, насупившись, прохаживается вдоль колонн.
Петерис и Александров садятся на подоконник.
Петерису не терпится узнать новости.
— Ну, что в Айзпуте?
Александров смотрит на санитаров, проносящих раненого.
— Пока держимся в округе… Но к ним подошла артиллерия…
Левой рукой он достает из кармана кисет.
— Набей-ка мне трубку… И рассказывай… Как дела?
Петерис неумело набивает трубку, просыпая махорку на пальто.
— Плохие вести, Василий… В Москве восстание подавлено — там, фактически, кончено.
Александров зажигает спичку и долго раскуривает трубку.
— А у нас?.. Что в Либаве?.. Тукум наш?
— У нас не намного лучше… В Либаве все подавлено, в Тукуме тоже…
Александров крепко задумывается.
Где-то невдалеке гулко грохает пушка.
С шумом распахиваются оконные рамы.
Большая хрустальная люстра, раскачиваясь, дребезжит под высоким потолком театрального фойе.
Петерис и Александров отходят от окна и безмолвно переглядываются.
Александров делает несколько сильных затяжек.
— Что будем делать, Петерис? Что решил Центральный Комитет?
Петерис произносит с большой силой:
— Сражаться до конца!.. Уйдем в подполье, в леса, в болота… И будем продолжать оттуда!
Александров удовлетворенно кивает головой.
— Да… только так!..
К ним подходит худенькая девушка с бумагами в руках.
— Товарищ Петерис, что делать с этим списком?
Он берет бумаги и просматривает их. Александров отходит к балюстраде.
И вдруг Александров замечает, что в фойе появился Райнис.
К поэту бросается обрадованный Никаноров, они останавливаются и оживленно беседуют.
Александров обращается к Петерису:
— Райнис… А как решился вопрос о Райнисе?
Петерис, продолжая подписывать бумаги, отвечает:
— Так, как мы говорили… Мы не имеем права рисковать его головой. Райнис у нас один…
Из-за колонн торопливо выходит Райнис.
— Александров… уже здесь?.. Петерис, все сделано!.. Мы перевели газету в подполье, и завтра «Циня» выйдет как ни в чем не бывало.
Это известие очень радует Петериса.
— Великолепно!!
Поэт наклоняется к Александрову.
— Здравствуй, Александров!
— Здравствуй…
— Ну, как рука?
— Как будто лучше.
Райниса не покидает возбужденное и приподнятое настроение.
— Хорошо, что я тебя встретил, Александров!.. Нам необходим материал об Айзпутском сражении. Ты должен срочно написать!
— Ладно.
К ним подбегает Дора.
— Здравствуй, Ян!
Поэт бережно обнимает сестру за плечи.
— Здравствуй, Дорочка!..
Затем он энергичным тоном обращается к Петерису:
— Вот что… Меня прислали за лозунгами для первой полосы. Дай скорее лозунги… и я бегу…
Петерис неожиданно его перебивает.
— Ян… ты должен тут задержаться.
— Зачем?
Снова раздается пушечный выстрел… Пушка стреляет уже ближе.
С треском вылетает несколько оконных стекол. Через раскрытую дверь фойе быстро выходит вооруженный отряд.
Из-за поворота балюстрады появляется Аспазия. Увидев мужа, она радостно вскрикивает:
— Ян!
Райнис поворачивается к Аспазии. У него на лице сложная гамма чувств — недоумение, радость, тревога… Он подбегает к жене, берет ее за руки.
— Дорогая, зачем ты здесь? Как ты сюда добралась?
Поэтесса не может скрыть своего волнения.
— Я тебя всюду ищу… Ах, знаешь, Ян…
Райнис показывает рукой в сторону лестницы.
— Подожди меня там…
В их разговор вмешивается Петерис.
— Нет, нет… На сей раз Аспазия нам не помешает… Ну, садись, Ян. Нам надо поговорить…
Поэт машинально садится на стул.
— Ты знаешь положение?
— Знаю. А в чем дело?
— Дело в том, что ты сегодня… уезжаешь за границу.
Райнис не верит своим ушам.
— Куда?
— В Швейцарию…
Поэт с возмущением оглядывается на Аспазию. Петерис перехватывает его взгляд.
— Нет, нет… Она тут не при чем… Есть партийное решение — Райнису немедленно выехать в Швейцарию.
Поэт поднимается со стула. Он все еще не понимает, что, собственно, происходит.
— Зачем?!
Петерис насильно усаживает его на место.
— Погоди, погоди… Садись!.. Тебя посылает ЦК для работы по изданию партийной литературы. Надеюсь, ты понимаешь, как это важно?.. В условиях, когда партия уходит в подполье…
Райнис смотрит на Александрова, как бы ища у него поддержки.
— Петерис! Я никуда не поеду!
Дора решает пустить в ход свое влияние на брата.
— Ян, послушай…
Он резко ее перебивает:
— Я ничего не хочу слушать!.. У нас есть газета, есть подпольная типография, и мое место здесь!.. Пошлите в Швейцарию кого-нибудь другого…
Петерис переглядывается с Александровым. Тот подходит ближе и просто говорит:
— Это ребячество, Райнис. Ты прекрасно знаешь, что у нас для этого нет более подходящего человека, чем ты.
Поэт в волнении шагает взад и вперед.
— Но как я там буду жить?.. Как буду писать?.. Вдали от вас… от моего народа… от моих читателей… На чужбине!! Нет, друзья…
Аспазия берет мужа за руку.
— Не волнуйся, Ян…
Райнис выпрямляется и твердо заявляет:
— Нет, друзья мои!.. Я никуда от вас не уеду!
Совсем близко, в нескольких десятках метров, трещат дружные ружейные залпы.
К Доре подходит худенькая девушка и молча передает ей паспорт.
Наступившее молчание нарушает суровый голос Петериса:
— Товарищ Райнис, ты член партии?
Райнис открыто смотрит в глаза Петерису.
Тот жестко добавляет:
— Партийная дисциплина обязательна и для поэтов!
Перестрелка становится все сильней, но никто не обращает на это внимания.
Дора протягивает брату паспорт. Тот берет его, медленно раскрывает.
— Арвид Наглиньш…
Поэт поднимает печальные, полные тоски глаза, глядит на Дору, на Петериса, на Александрова…
Из-за ящиков появляется Приеде с маузером за поясом и ружьем в руках. Он тихонько шепчет на ухо Петерису:
— Петерис… Драгуны уже на Столбовой…
Петерис протягивает руку поэту.
— Ну, Райнис…
Райнис крепко пожимает его руку… подходит к Александрову, к Приеде… Прощается с ними…
Не оглядываясь, он идет к выходу. Дора окликает его:
— Ян!
Райнис делает несколько шагов назад и обнимает Дору. Затем быстро уходит. Аспазия следует за ним.
Они проходят через опустевшее фойе… Здесь больше не видно вооруженных дружинников, только санитары проносят носилки с ранеными.
И вдруг Райнис видит безжизненное лицо Абелите. Он останавливается, зовет:
— Абелите!..
Девушки-санитарки опускают носилки на пол.
